День первый. Рон
— Чтоб тебя разорвало и расплющило! — воскликнул я, наступив на лужу странной, радужной, на удивление липкой и вязкой субстанции. Справа громко хмыкнул Хорь, открыто злорадствуя моей неудаче, но я даже оборачиваться не стал, не желая видеть его довольную бледную рожу. Почему так не везёт-то?!
Когда я шёл на испытание, или Игру омег, как ещё называли это сомнительное мероприятие, придуманное самой Основательницей Ровеной в пику Годрику и Салазару, в надежде обрести новую точку опоры в стремительно меняющимся мире, мне даже в голову прийти не могло, что мы с этой невыносимой белой, элитной живностью можем оказаться одной группе. Напротив, я был уверен, что он струсит, побоится отправляться в это рискованное для здоровья путешествие по Запретному лесу, ведь Гарри совершенно ясно запретил ему рисковать собой. Как оказалось, я недооценил природную вредность Малфоя, для которого любые запреты были, словно красная тряпка для быка. Не удивлюсь, если окажется, что он притащился на жеребьёвку исключительно из упрямства и желания оставить последнее слово в их с любовником споре за собой.
— Мальчики, не ссорьтесь — это привлечёт ненужное внимание мозгошмыгов, — улыбаясь как-то в себя, произнесла Луна, обходя совершенно безобидную на вид ветку.
Шли мы по лесу уже где-то с час и пока, слава силам, не встретили никакую опасность, что было очень даже подозрительно. С другой стороны, вела нас Лавгуд, а она всегда видела чуть больше, чем остальные. Я наложил очищающие чары на свои ботинки, обошёл подозрительную ветку и окинул взглядом своих, на ближайшие несколько дней, товарищей по Игре. Если Луна и Ханна в одной команде были чем-то очевидным, ибо им давно стоило разобраться между собой и решить, как вести себя с Невиллом, в которого обе влюблены, то как увязать что мы с Хорьком оказались вместе в четверке омег, я не знал. Делить нам с ним совершенно нечего и некого. Пусть даже я и не одобрял выбора Гарри, надеясь, что он выберет влюблённую в него, как кошка Джин, но я не собирался встревать в их отношения. Мне хватило одного разговора, чтобы если не принять Драко в наш круг, то смириться и отступить. Терять лучшего друга из-за какого-то слизеринца — последнее дело.
— Нам нужно место для ночлега, — хмуро проговорила Ханна, понявшая, что со спутниками ей очень сильно не повезло.
— Найдём поляну и будем обустраиваться, — поддержал её белобрысая зараза. Мы с Луной переглянулись, обменявшись снисходительными улыбками, зная, что в Запретном лесу многие законы природы работают от обратного и поляны далеко не безопасны для ночёвок.
— Поляну, Малфой? — фыркнул я. Он мгновенно ощетинился.
— У тебя есть идея получше, Ласка? Ну, давай, поделись ею с нами, а то я сильно сомневаюсь что ты вообще относишься к классу разумных существ и умеешь мыслить самостоятельно, без подсказок своей бобра-заучки. Я тебя о-очень внимательно слушаю.
Сволочь! Ненавижу! И что Гарри в нём выискал? Ни рожи, ни кожи, характер скверный, самовлюблённый. Я несколько раз сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться, и с елейной улыбочкой поинтересовался:
— А в нос?
— Как многообещающе. Может тогда лучше сразу магическую дуэль? — выдвинул встречное предложение слизеринский гадёныш, наверняка думая, что ничем не рискует, ведь магические дуэли запрещены вот уже без малого как пять веков. Я кивнул.
— Согласен, раз уж ты такой слабак и трус для рукопашной.
Отчаянный крик Луны: «мальчики, не надо!» — не достиг своей цели, ибо моя челюсть встретилась с кулаком Хоря, чего я ему прощать точно не намерен. Я ударил его в ответ, попадя по скуле, хотя метил в нос, и мы, сцепившись, покатились по земле, нещадно мутузя друг друга и рыча от избытка эмоций. Двойной ступефай прилетевший от разъяренных нашим поведением девчонок, едва не выбил дух.
— Идиоты! Нашли время и место! Вот уж «повезло» со спутниками, так «повезло»! — ругалась Ханна, накладывая чары левитации на наши застывшие тушки. — Что там с полянами не так?
— Кентавры, единороги, пауки… — всё так же меланхолично ответила Луна. — Хотя с большинством обитателей леса вполне можно договориться, откупиться дарами. А ещё есть ничейные поляны, что-то вроде пограничной зоны, где можно найти удивительные плотоядные цветы. Они красивые — мне папа картинки показывал. Здесь так же есть поляна Последней надежды…
— С полянами всё ясно: туда мы соваться на ночь глядя не станем. Что делать с нашими «героями»?
— Пусть полежат и подумают о жизни и своём поведении — им полезно. Ведь, по сути, у них один мозгошмыг на двоих завёлся и вызывает размягчение мозгов.
— Отсюда и постоянные ссоры? — хмыкнула Аббот. — Очень интересная теория. Вот только боюсь, что они даже одного мозгошмыга на двоих поделить не в состоянии. Кстати, а ты уверена, что он один-единственный, а не целая прорва?
— Уверена, — серьёзно подтвердила равенкловка, словно не услышав ехидства в голосе соперницы. — Вот здесь мы, пожалуй, и остановимся. Хорошее место. Светлое.
Нас с Хорьком совсем небрежно бросили единой кучей на землю, не собираясь снимать чары, а сами принялись разбивать лагерь. Валяться сломанной куклой на земле было откровенно неудобно — голова запрокинулась, в бок впивалась то ли ветка, то ли корень, а сверху лежал Малфой, основательно придавив своими тяжёлыми костями. Оставалось только надеяться, что девушки про нас не забудут и рано или поздно снимут ступефай, а не решат скормить возмутителей спокойствия разной ночной живности в воспитательных целях. А что, от Луны вполне можно ожидать и не такого решения, ибо понять, чем она руководствуется, делая тот или иной выбор у меня до сих пор не получилось. Вся надежда только на спокойную и сознательную Ханну, которая, кстати, совсем не спешила даровать нам свободу.
И зачем я только припёрся на это чёртово испытание? Что я, в самом деле, здесь забыл?! Хотя, признаться, было приятно увидеть явное недоумение на бледной роже Хорька, когда я пожаловал на место сбора рядом с Чёрным озером, где собрались омеги, ожидающие некого знака, и заявил, что тоже хочу участвовать. А ведь тогда удивился не только он — многие вообще были в шоке. Вот что значит — выбрать в спутницы жизни бету! Все автоматически тебя тоже отнесут к категории бет, и даже твои исчезновения три раза в год на неделю, как у всех омег приобретут какую-то другую окраску.
Вспомнив, как болезненно восприняла новость о том, что во мне проснулась на пятом курсе омега, Джин, я мысленно улыбнулся. Сестрёнка увидела во мне тогда соперника в борьбе за сердце её любимого героя. Увидела во мне, но прошляпила в Малфое. Нет, и всё-таки, что Гарри нашёл в этой бесцветной моли?
С трудом сфокусировав взгляд на Хорьке, я попытался отыскать ответ на занимательный вопрос и встретился со странным, изучающим взором с его стороны. Интересно о чем он думает? Наверняка замышляет какую-нибудь гадость, ибо на разумное, доброе, светлое он не способен в принципе, а по отношению ко мне особенно. Хотя нет, в его разуме, как и в разуме Мионы сомневаться не приходится — Драко Малфой, к моему величайшему сожалению, и в самом деле умный парень, что приходилось признавать. Однако, остальные пункты у меня под большим сомнением.
Кошмар! Караул! Неужели я только что добровольно признал, что в Хорьке есть что-то хорошее? Требую, что бы меня немедленно забрали в святой Мунго на принудительное лечение от особо опасного вируса, вызывающего размягчение головного мозга! Как там Луна говорила — мозгошмыги? Я готов поверить в их существование.
— Ну и как, мальчики, что надумали? — склонилась над нами Лавгуд, частично отменяя ступефай.
Я ожидал ора со стороны Хорька, истеричных требований немедленно его отпустить, а потому был неприятно удивлён и разочарован молчанием. Что-то здесь не так! Повернувшись, я с некоторым удивлением заметил покрасневшие щёки и уши. Поймать его взгляд не удалось чудно! Он никогда не краснел, когда злился, в отличии от меня, а следовательно здесь замешано что-то иное. Вот только что? Додумать дальше мне не удалось, ибо Малфой решил подать голос.
— Мы оба повели себя несознательно в полном опасности лесу. Обещаю быть разумнее и больше не поддаваться на провокации со стороны Уизли.
Ах ты, змеюка слизеринистая! Вывернул всю ситуацию в свою пользу и теперь лыбится! Ненавижу гада подколодного!
— Рон?
— Луна, прошу, избавь меня от костлявой тушки Хорька, отлежавшего мне все рёбра своими острыми углами. Будь лапой, а.
— Можно подумать, будто мне удобно на тебе лежать! — возмутился он. — А то ты у нас из костей не состоишь. Тебя, бедняжку, наверное дома совсем не кормят, ибо как у истинных нищебродов у вашей семейки не хватит денег, чтобы прокормить такую большую семейку, вот и жрёшь в Хогвартсе, как не в себя.
— Да что ты вообще можешь знать о моей семье, ты, ублюдок пожирательский?! — вспылил я, кипя от злости и ненависти к нему. Он пригрел меня презрительным взглядом, но прежде чем успел выказаться, нам снова досталось по ступефаю от Луны. За что?!
— Значит так, мальчики, я не вижу раскаяния. Полежите ещё, подумайте над своим поведением. Когда до чего-нибудь хорошего додумаетесь, тогда и поговорим.
Ещё?! Да сколько можно-то?! Хоть бы местами нас поменяла что ли, а то я скоро и ходить-то прямо не смогу — только скособочившись. Хотя, из неё, на мой взгляд, получится замечательная мама для мальчишек, умеющая как давать необходимую свободу, так и наказывать сообразно проступкам. Неожиданно мне стало смешно. Во-первых, я назначил Луну нам с Драко в мамочки — интересно, как бы он отреагировал на подобное? — а во-вторых, что самое грустное, я кажется, начинаю мыслить, как Миона. Только внутренней Мионы-совести мне не хватало к компании братика-Хорька и Лавгуд-мамочки! Идиотизм! Представив его реакцию на моё предложение побрататься, я мысленно фыркнул: он точно сочтёт меня сумасшедшим и будет абсолютно прав, ибо я сам уже сомневаюсь в собственной адекватности.
Так как мы лежали так, что отвести взгляд в сторону было невозможно и думая всякую чушь, мне приходилось смотреть на Малфоя, то я решил внимательно разглядеть белобрысого змея и попытаться понять отчего Гарри предпочёл его моей яркой, весёлой сестрёнке. Что-то в нём должно быть особенное, цеплять, раз его выбрал мой лучший друг, поговаривающий о том, чтобы сделать предложение руки и сердца сразу после окончания школы. Да и многие девушки-беты находили Драко весьма привлекательным типом. Как же, Принц Слизерина!
Хорёк, как Хорёк, ничего особо красивого в нём нет: вытянутое, узкое, бледное лицо, острый ос, почти бесцветные губы, сейчас искривлённые в злой усмешке, серые, почти стальные, глаза, длиннющие светлые ресницы, сделавшие бы честь любой девчонке, и нежный румянец во всю щёку. Румянец, из-за которого он выглядел почти привлекательным. Вот дракл и вся его родня до седьмого колена! Какого ляда он вообще решил покраснеть?! Я мысленно взвыл на свои непонятные мысли, текущие явно в не привычную для меня сторону, снова наткнулся взглядом на губы Малфоя и, подумав, что было бы интересно увидеть, как они выглядят после поцелуев, взвыл ещё раз.
Луна! Луна, сатана и все демоны преисподней, спаси меня от очередной ломки сущности! И вообще мне срочно надо в госпиталь Святого Мунго на обследование всего меня на предмет тяжёлой и крайне опасной болезни! Ведь не мог же я, в самом деле, находить в Драко что-то привлекательное! Мордред! Он омега, я все ещё омега, так с какого перепуга мне задумываться о румянце и губах своего школьного врага, что вообще ни в какие ворота не лезет?! Это же Хорёк, ненавистный сноб Хорёк, любовник моего лучшего друга.
— Ну, что надумали, мальчики? — чуть отстранённый голос Луны я воспринял как дар небес. — Вы не будете больше драться? А то проведёте вдвоём ночь под открытым небом. Ах, как это романтично!
Издевается она! Да, лично я готов поклясться на чём угодно, хоть на Священном Писании маглов, что я не только драться, но провоцировать его на драку сейчас не буду. Только отпусти уже меня, наконец! Мало и ещё что мне померещится в непосредственной близости от этого недобитого Пожирателя смерти и к чему может мираж привести. Чур меня, чур! От греха подальше лучше к нему вообще не приближаться!
— Я так рада, что вы наконец-то сумели поладить! — почти восторженно воскликнула она, произнося фините и помогая нам подняться с земли. — Я так рада! Надо уметь жить в согласии с самим собой и с улыбкой принимать любые дары судьбы. Верно, Рон?
Дары судьбы, говоришь? А это что-то новенькое, неожиданное. Я никогда не думал о своём проклятии так. Ныл, думал, за что судьба меня так не любит, и мне даже в голову не могло прийти, что это Дар.
— Конечно, Луна, — натянув на губы насквозь фальшивую улыбку, я согласился с ней, с трудом заставляя себя не шарахаться в сторону, от неё подальше. Она ничем не заслужила такого отношения к себе, ибо хотело только как лучше. И плевать, что получилось, как всегда. Посмотрев на подавившегося смешком Малфоя, так же нервно, как и я поглядывающего на девушек нашей команды, довольно ехидно перемигнувшихся между собой, я усмехнулся.
— Прошу, — пригласила нас в уже поставленную палатку Ханна. Ей явно понравился метод укрощения строптивых от Луны, и она даже не пыталась скрыть удовольствия от вида притихших нас.
Палатка оказалась двухкомнатной и довольно тесной, чтобы только-только разместиться вчетвером.
— Уютненько, — хмыкнул Хорь, оглядываясь вокруг и заслуживая своей репликой два хмурых, от меня и Ханны, и один заинтересованный, от Луны, взгляда. О каком уюте может быть речь в лесу в тесной палатке? Издевается гадёныш слизеринский. Как дать пить издевается!
— Есть будете? — то ли спросила, то ли предложила Ханна. Я согласно кивнул, спиной чувствуя ехидную ухмылку Малфоя, даже не сомневающегося в моём согласии. Р-р-р! Ненавижу! Девушка протянула нам по миске и аппетитно пахнущим мясным рагу, прибывшим прямиком из Хогвартса.
— Домовые эльфы заботятся? — улыбнулся я, садясь прямо на пол палатки, набивая рот едой и немного расслабляясь: пока мы с Хорьком не мутузим друг друга — Ханна и Луна вполне себе мирные омежки. — С голоду нам здесь подохнуть не дадут.
Девушки звонко рассмеялись с некоторой долей умиления глядя на жующего меня, и, пожалуй, тогда я впервые в жизни позавидовал нашему увальню Невиллу, отхватившему у судьбы сразу двух таких потрясающих омег. Повезло парню.
— Ты сильно не расслабляйся, Рон, потому как кормить нас будут только раз в сутки. Да и то вопреки всем правилам Игры, за что отдельно можешь поблагодарить Луну. Это она сумела договориться с домовыми эльфами о поставке продовольствия в Запретный лес.
— Спасибо, Луна, — искренне поблагодарил я когтевранку, выскребая ложкой из миски остатки рагу. На сытый желудок мне перестал видеться мир исключительно в чёрном свете, и настроение подскочило сразу на несколько пунктов вверх. И чего я там так распереживался?! Подумаешь, нашёл в Хорьке что-то привлекательное! Так я же не один такой — Гарри вообще с ним спит даже и брак заключать собрался. — Какие планы на завтра?
— Выжить, — хмуро буркнул Хорь.
— Бука, — в тон ему ответила Луна. Теперь наступила моя очередь кашлять, пытаясь скрыть смех, за что я заслужил убийственный взгляд от него. И впрямь бука. В конце концов, к девушкам можно относиться и чуть более снисходительным: на то они и девушки, чтобы нести любую чушь, которая придёт им в голову и украшать нашу жизнь. Не мужчинам же служить украшением жизни! Даже, если эти мужчины и омеги.
— Вы спросили — я ответил. Вокруг, если кто не заметил, Запретный лес.
— Заметили, заметили, не волнуйся, — меланхолично проговорил я, чуть прищурившись и дума, что совсем не отказался бы от добавочки. Но чего нет, того нет. И не предвидится в обозримом будущем. — А если вдруг забудем, где находимся — ты нам напомнишь, работая нашей коллективной памятью. Я в тебя верю, Хорёк.
— Веришь? У тебя со своей памятью настолько большие проблемы, Ласка? В таком случае, купи себе зелье от раннего склероза, потому как быть твоей памятью я не нанимался. Благотворительностью не занимаюсь.
У меня снова зачесались кулаки от желания подправить ему форму носа без операции магии и зелий. Что сразу же было замечено девушками, и Ханна, желая снизить между нами градус накала, спросила меня:
— Кстати, а когда именно ты узнал, что являешься омегой? Сегодня очень многие были удивлены, увидев тебя на распределении Игры.
Я рассмеялся, вспомнив, как на поляне распределения многие омеги и в самом деле смотрели на меня, раскрыв рот от удивления.
— Омега я, совершенно точно омега, можете даже не сомневаться. У любой омеги есть одна пренеприятная особенность организма и меня сия чаша, как говорит Миона, не миновала. На этом вечер откровений объявляю закрытым. Пойдемте лучше спать, пока есть время, ибо сомневаюсь, что этой ночью нам удастся выспаться.
— О, ну если ты так говоришь, то непременно, — насмешливо протянул гад подземельный, кривя губы. — Ты же у нас эксперт по Запретному лесу.
Ненавижу! Ему, конечно же, просто необходимо оставить последнее слово за собой — по-другому быть просто не может!
— Хорёк, а Хорёк, тебе, что настолько не хватает мужского внимания — так усиленно напрашиваешься на комплименты? Вроде Гарри только вчера уехал. Не успели на дорожку что ли?
Неожиданно для меня покраснели все присутствующие, отчего я почувствовал себя неуютно. Дементор меня поцелуй, когда я научусь держать язык за зубами и не выражаться при дамах?! Я уже хотел было повиниться перед девушками за собственную несдержанность и попросит прощения, как он открыл рот и выдал тоже далеко не райское пение:
— Это ты у нас мужчина что ли? Ты на мужчину не тянешь с какой стороны не смотри, моешь даже не пыжиться. Ты и омега-то недоделка, Ласка. И кому ты что пытаешься доказать, связавшись с фригидной бетой, наверняка получающей от чтения книг оргазмы чаще, чем в постели с тобой.
Ты даже не проставляешь насколько ты прав, Малфой, не представляешь, как точно ты ударил по больному! И теперь мне надо или отвести душу и убить тебя, мразь слизеринская, либо сваливать отсюда, ибо больше валяться под ступефаем я не желаю, а Луна с Ханной подраться нам не позволят. Ненавижу! Ублюдок чистоплюйский.
Судя по тому, как подобрались девушки, вытащив волшебные палочки, и как сильно напрягся сам Хорь, готовый в любую секунду вскочит и отразить мою атаку, все прекрасно понимали, что на этот раз он перешёл все границы. Я медленно, с демонстративной ленью поднялся на ноги, посмотрел на каждого участника этого трагифарса, оценивая расклад сил, криво усмехнулся Малфою, ожидающему от меня гадостей и, подхватив свою сумку, встал.
— Если оба переживём испытания — дуэль в Хогвартсе. Счастливо оставаться.
И отбив по очереди ступефай от Ханны сорвавшейся, как я и ожидал, первой и инкацерро Луны, я вышел из палатки. Лучше Запретный лес со своими опасностями, чем пребывание рядом с Хорьком, вытягивающим все мои нервы одним своим существованием. С ним надо быть либо ангелом во плоти, чем я никогда не был грешен, либо любить его, закрывая глаза на недостатки и принимая любым. А это тоже не ко мне. В последний год меня вообще многое выводит из себя, даже Миона с её занудным всезнайством, хотя я люблю её. Так вполне можно подрастерять всех друзей, если не взять себя в руки и не принять ситуацию такой, какая она есть.
А вокруг вздыхал Запретный лес, готовясь к ночной жизни и не обращая внимания на страдающего всякой ерундой меня.
Ночь первая. Драко
Он ведь не всерьёз, верно? Покипит-побурлит, попрыгает, понаворачивает круги возле палатки, не решаясь уйти дальше, и вернётся с обиженной на весь белый свет моськой, демонстративно не обращая ни на кого внимания. Потому что если он утащится к лысым драклам на ночь глядя — это будет уже существенным ослаблением группы: Уизли, как бы я нелестно о нём не думал, всё же является далеко не самым слабым волшебником, что было весьма неожиданно для шестого сына предателей крови. Странная, богатая на таланты семейка.
Нет, конечно, себе можно в этом признаться, я немного перегнул палку, когда высказывался по поводу него. Но ведь он не совсем же дурной — то, что Ласка дурной даже не обсуждается — чтобы соваться на ночь глядя в одиночку в Запретный лес, где водятся акромантулы, которых, как мне рассказывал Гарри, он боится просто панически? Конечно, мы тогда не обсуждали рыжего и наглого дружка моего альфы — просто Гарри рассказывал о их приключениях на третьем курсе, вскользь упомянув про страхи Ласки, но мне отчего-то запомнилось. Хотя, какое мне должно быть дело до страхов нищеброда с полнейшим отсутствием элементарнейших хороших манер? Никакого. Тогда почему эта чудная информация отложилась в мозгу, словно полезная, словно её как-то можно в дальнейшем как-то использовать? Непонятно. А ведь Гарри рассказывал мне много чего ещё, что благополучно забылось.
Гарри… В последнее время наши с ним отношения разладились и я не уверен, что хочу в них что-то налаживать. Мой герой ревнует меня к каждому столбу, давит тотальным контролем за любым моим телодвижением, устанавливает своё непререкаемое главенство в малейшей спорной ситуации… Я вряд ли долго продержусь, постоянно запихивая свою гордость в одно место, чтобы не было скандалов и претензий. Всё это, а ещё и слежка за мной с помощью мантии-невидимки и карты Мародёров расшатывало мои и без того некрепкие Блэковские нервы, превращая почти в истерика. Силы, как же мне хотелось нормальных человеческих отношений, без постоянных киданий из крайности в крайности от «люблю, прости», до «я запрещаю тебе об этом даже думать»! А если взять ещё и «кто на тебя сейчас глядел?», как вершину наших маразматических, нездоровых отношений, то становилось ясно, что подобное не может длиться вечно и скоро настанет пора выбирать остаться вместе или разбежаться, куда глаза глядят.
Выбор… Я отчаянно его страшился, не будучи готовым сделать последний шаг, после которого назад не вернуться. Всё-таки Гарри самый популярный альфа Хогвартса, глава двух влиятельных и богатых родов, что тешит моё самолюбие и удовлетворяет многие амбиции. Да и в постели он совсем не плох — я не остаюсь неудовлетворённым после секса — а у меня очень болезненные течки и без альфы я уже в первые же сутки готов лезть на стену, не выдерживая мук. Против Поттера же в Хогвартсе никто идти не рискнёт даже ради меня, чего он никак не желает понять. Наживать себе такого врага, как Победитель Волдеморта — дураков нет. Даже среди грифиндорцев, а они самые безбашенные альфы.
С грифиндорцев мои мысли снова перепрыгнули на одного конкретного рыжего грифа, идиота, до сих пор не вернувшегося в палатку, хотя прошёл уже целый час с того момента, как он сбежал и девчонки, наспорившись до хрипоты, ушли спать в соседнюю комнату. Неужели он и в самом деле решил сдохнуть в одиночестве и ослабить нашу команду, лишь бы не возвращаться? Хотя, опять же Гарри говорил, что Рон вполне может, психанув, бросить всё и свалить куда подальше в самый ответственный момент, когда необходим больше всего. Предатель.
— Чтоб ты с акромантулами повстречался на узкой тропе! — отчего-то прошептал я, укладываясь спать и гася люмос. В конце концов, было же сказано, что проспать всю ночь без происшествий вряд ли удастся, а значит надо урвать время на отдых по примеру девчонок, установивших вокруг палатки сферу ненаходимости и отправившихся отдыхать.
Лежать в спальном мешке, пытаясь задремать, было неудобно и непривычно, и в голову снова полезли непрошенные мысли о моем альфе и наших с ним отношениях, о чём было уже всё думано, передумано на тысячу раз. Удовлетворительного решения за эту самую тысячу раз так и не нашлось, а потому приходилось думать дальше в тысячу первый раз, пытаясь понять, чего именно я хочу. Чего я не хочу, я примерно уже знал.
Нас называли самой красивой и гармоничной парой школы, завидуя и подражая. Никто и не сомневался, что сразу после окончания школы мы сыграем пышную свадьбу, о которой маги ещё долго будут помнить. Тем более, что благословление на этот выгодный для обеих сторон от моего отца было получено уже давно — перед самым началом последнего учебного года. Разве я могу пойти против выгоды для рода и планов его главы, и всё разрушить своим эгоистичным незнанием чего хочу от жизни, и насколько в моё будущее вписывается Гарри? Как же мне быть?
Отчаянно захотелось свернуться в позу эмбриона и расплакаться от жалости к себе. Где же шляется этот рыжий ублюдок, когда он так необходим?! Мы бы с ним сейчас поцапались, а возможно даже подрались, и мне непременно сразу стало бы немного легче жить. Но он удрал от меня в лес подальше, а значит, выплеснуть свой негатив мне было не на кого, вот и приходилось вариться в собственном соку, думая о том чего изменить здесь и сейчас просто невозможно. Глупо, но если вдуматься, то почти все наши стычки с Уизли номер шесть происходили по моей вине в тщетной попытке убежать от действительности. Ну и его буйный нрав не будем скидывать со счетов. Он так забавно краснел, когда злился и ни разу не смог удержаться, проигнорировать мои провокации, сразу срываясь, что было даже почти красиво, как и взрыв котла Лонгботтома. Мне как-то болезненно нравилась его реакция на мои слова, и это заставляло меня подкалывать его снова и снова, особенно в те дни, когда мне было по-настоящему плохо, назначив его на роль моего персонального громоотвода.
Правда, я, как и многие остальные, думал, что он бета и это делало его взрывы ещё более непредсказуемыми, ведь беты знамениты своей увлечённостью делом, уравновешенностью нрава и почти полной асексуальностью, чего о рыжем, с полным на то основанием, сказать было нельзя. Ну не вписывался он в беты ни по одному параметру, будучи увлечён исключительно квиддичем, в страсти к которому беты замечены не были, считая игру чем-то несерьёзным. Но ведь у каждого правила есть исключения. Так почему бы этим самым исключением не оказать Ласке?
Так, хватит о нём думать, а то неизвестно до чего додуматься можно с моей больной и богатой фантазией! Например, до того, что мне было приятно лежать на нём и рассматривать конопатое лицо, длинный нос и улыбчивый рот с морщинкой справа. Нет, это идиотизм! С какой такой непонятной радости мне понадобилось его так пристально разглядывать? Он мало того, что далеко не самый привлекательный тип на белом свете, так ещё и омега. Не альфа и даже не бета — омега, как и я сам. Хотя, уродом его тоже назвать проблематично.
Я мысленно взвыл собственным выводам, не понимая сам себя. А он точно омега или просто отбрехался на вопрос Ханны, чтобы не доставала? Ну не похож Уизли в самом деле на омегу от слова совсем и не пахнет омегой.
Хотя магия вроде бы не возражала против его присутствия на заветной поляне, вход на которую не могли найти ни альфы, ни беты, и даже определила нас в одну команду, связав нашу четвёрку определённым договором о примирении и дружбе. Интересно, почему силы поставили нас с Лаской в одну команду? Ну, Луну с Ханной вполне понятно почему — им в самом деле надо разобраться между собой и определиться с дальнейшей линией поведения по отношению к Лонгботтому, в которого влюблены обе. А нам с ним что делить? Гарри? Не похоже, чтобы он пылал неразделённой, неземной страстью по отношению к моему парню. Да я готов галлеон против сикля поставить на то, что между ними нет никаких иных чувств, кроме дружбы и уважения. Хогвартс? Но нынче заканчивается наш последний год обучения в Хогвартсе, и уже скоро мы разбежимся по разным дорожкам, так что делёжка сфер влияния в школе отпадает. Друг друга? Нет, это бред! Полнейший бред больного магической лихорадкой! Мы оба омеги, кентавр поимей! Как подобная ненормальная мысль мне вообще могла прийти в голову?! Не иначе, как мозгошмыги завелись!
Вспомнив слова Луны об одном мозгошмыге на двоих, я застонал.
Бред, бред, бред! Это точно не я! Не мои мысли! Я всегда гордился своими довольно неплохими мозгами, в сравнении со многими другими омегами, способными думать только об альфах, трепаться часами о том, как привлечь богатого и сильного альфу и обсуждать все недостатки своих соперников. И это лучшая и уважаемая школа магии, в которой в прошлые века было очень почётно учиться! Многим омегам, на мой взгляд, вполне было бы достаточно бытовой магии для счастья, но не мне. Так что же сейчас происходит со мной? Наверное, точно мозгошмыги, вызывающие размягчение мозгов в реальности существуют, иначе с чего бы такое странное, несвойственное мне смятение и непонятные мысли о дракловом Ласке? Он тоже, как и я омега! Омега! К тому же несовершенный настолько, что список его недостатков я могу продолжать бесконечно, а вот есть ли у него хоть какие-то достоинства — вопрос спорный.
Остановиться немедленно! Достоинства Уизела мне зачем понадобились? Даже если в нём и есть что-то хорошее, то мне об этом знать совершенно незачем. Что он там говорил о мужском внимании, желая побольнее меня укусить? Может и в самом деле не стоило ссориться с Гарри, отстаивая своё право на определённые свободы, а заняться сексом перед его отъездом в Дурмстранг на соревнования? Тогда, возможно, дурные мысли не посещали бы мою голову в преддверии грядущей течки, и жить было бы намного проще. И уж совершенно точно, в таком случае мне не думалось бы о чёртовом Уизли номер шесть так странно, дико и пугающе. Совершенно ненормально лежать и думать столь много об омеге, даже если он на омегу не похож от слова совсем.
***
Не смотря на своё взвинченное состояние я всё же умудрился каким-то чудом задремать, но странный шорох и скрежет меня почти сразу же разбудил, стегнул кнутом по напряжённым нервам и заставив насторожиться. Всё-таки мы находимся в Запретном лесу, а не на прогулке в парке и никто точно не знает какие именно чудовища могут здесь обитать кроме привычных всем акромантулов. Впрочем, даже с привычными акромантулами мне встречаться не хотелось, ибо они безобидные зверушки разве что для Хагрида, а для любого нормального мага являются опасными хищниками. Тем более опасными в связи с тем, что эти «милые» паучки никогда не охотятся в одиночестве — вопрос выживания данного вида в Запретном лесу, где они не самая большая опасность.
Выбравшись из спального мешка, я вооружённый палочкой как можно тише пробрался в комнату мирно спящих девчонок, и только хотел было их потрясти, чтобы разбудить, как вдруг раздался резкий треск плотной ткани нашей палатки, заставивший нас всех подскочить тыча палочками в сторону источника звука.
— Драко? Что ты здесь делаешь? — спросила видимо не до конца проснувшаяся Ханна меня, накладывающего на себя и их чары ночного видения. Луна с почти безумной, что пугало, улыбкой плела что-то вроде помеси ловчей сети и секо. Подобное я видел до сих пор только на картинке в книге про разновидности режущих заклинаний, и даже не стал пытаться освоить — слишком сложно, громоздко и требует полной сосредоточенности. Малейший дисбаланс и все усилия идут прахом. В лучшем случае. В худшем же ловчая сеть вполне может опутать нерадивого хозяина, превратив в фарш. Я же предпочитал другой вид оружия: тонкий отравленный стилет или же империо. Дубинка, равно как и авада — оружие прямолинейных грифов.
— А как ты думаешь? Девочек наверное решил навестить ночью. Мальчиков же среди нас кроме меня больше нет, — саркастически усмехаясь, заявил я, чувствуя противную мелкую дрожь мандража. Страшно. Силы, зачем мне вообще понадобилась это драклова Игра омег? Из природной вредности, не иначе, потому что Гарри мне запретил даже думать о чём-то подобном, а я с детства ненавижу любые запреты.
— Малфой! — возмутилась Ханна, не оценив моё прекрасное чувство юмора.
— Я Малфой. Ты мне лучше скажи, что делать будем? Отбиваться от пучков почти так же бессмысленно, как и бежать от них вглубь леса. Что остаётся?
— Ложиться и помирать. Мне бесконечно жаль, Драко, но в Запретном лесу тебе вряд ли устроят пышные похороны, как тебе наверняка мечталось. Впрочем, если это послужит тебе утешением…
Что именно должно было послужить мне утешением, услышать я не успел, ибо в этот момент в наше ненадёжное убежище прорвался паук, сразу же попавшийся в сеть Луны и лишившийся головы. Лавгуд вообще девочка добрая и мучить не станет — сразу убьёт, в отличие от моей ныне покойной тётки Беллы, обожающей практиковать круцотерапию. К моему величайшему сожалению акромантул, как ожидалось, был на поляне не один и остальные тоже настойчиво просились в гости, судя по рвущейся под их когтями зачарованной ткани палатки.
Девушки переглянулись и стали быстро скидывать в рюкзаки всё самое необходимое, оставив по умолчанию стражем. Я стоял, прислушиваясь к скрежету, иногда отсекая секо конечности особо наглых членистоногих и мысленно снова проклинал рыжего, удравшего именно тогда, когда он так необходим. И если Гарри готов прощать Уизелу подобные предательства, мотивируя тем, что к слабостям друзей надо быть снисходительными, то меня на подобные глупости просто не хватит и если он вернётся, то гарантированно получит в морду!
Пауки полезли сразу и изо всех щелей, разевая жвала и стремясь как можно скорее добраться до нас. Луна, эта хрупкая лунная девочка, швырнула мне тяжёленький рюкзак, надевая на плечи свой, и отстранённо замерла посреди палатки, глядя на то, как её искусная сеть трещит и рвется, сдерживая лесных чудищ, чтобы потом белым духом смерти броситься в бой. Это было необыкновенно красиво. Оставаться в стороне мы с Ханной не стали и разбрасываясь заклинаниями направо и налево, пошли на прорыв из превратившейся в ловушку палатки, которую однозначно придётся оставить здесь. Перспективы ночевок под открытым небом не улыбали, зля сильнее, и на этом фоне совсем неудивительно, что у меня стала выходить Авада, до этого получающаяся. Крайне сомнительное достижение в первые же сутки Игры. То ли ещё будет!
— Авада Кедавра! — раздался где-то рядом знакомый до зубовного скрежета голос Ласки, и спустя несколько мгновений он сам показался из-за дерева с перекошенной от ужаса физиономией, швыряясь проклятиями. Мимо него проскользнула счастливо улыбающаяся Луна, быстро и крепко приобняла рыжего за талию и побежала дальше, крикнув:
— Уходите!
Уходить? Куда уходить? Неужели теперь девчонки решили совершить глупость и разделиться по парам, посчитав, что так спастись будет проще?! Как глупо! Нельзя разделяться в незнакомом месте, ослабляя команду, ведь вчетвером мы были куда сильнее, чем оставшись вдвоём!
Всё это я хотел было высказать, обвиняя так сильно подведших девушек, когда рыжий крепко схватил меня за руку и с силой потащил куда-то, не давая брыкаться.
— Ну же, Хорь! Не спи на лету, словно муха, а то кормом для этих милейших тварей станем! Да двигай ты ногами, чтоб тебя дракл забодал!
— Как вы посмели?! — почти взвизгнул я, чувствуя, что ещё немного и со мной случится самая настоящая истерика. — Как вы посмели разделиться и ослабить нашу группу?! Теперь нас с тобой совершенно определённо сожрут в этом чёртовом лесу! Авада Кедавра! Чтоб вы все передохли! Авада Кедавра!
— Круцио! Круцио! Круцио! Хорь, прекрати сейчас же — круцио! — ерепениться, или мы и в самом деле здесь сдохнем!
— Чтоб вас всех! Секо! Инкацерро! Круцио! Ненавижу!
И я сдался, подчинившись страстному желанию выжить. Мы побежали непонятно куда от этих многолапых чудовищ, молясь про себя всем силам и покровителям магов, чтобы не быть сожранными сегодня. Какая бездарная и нелепая смерть только из-за того, что я хотел доказать сам себе и своему альфе, что чего-то стою! Нет, вернись я сейчас назад я бы всё равно пришёл на поляну распределения, потому что, пусть даже такая дикая, Игра для меня важна в плане повышения самооценки, пострадавшей от жизни с Гарри склонным к деспотии и ревности. Но сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться в безопасности, ставших за эти годы почти родными, подземелий, хотя бы для того, чтобы отдышаться. Я поборю эту слабость, о которой никто кроме меня не узнает, ибо я Малфой, а Малфои не могут быть жалкими трусами, бесконечно зависящими от своих альф! Да, я омега, но это совсем не означает, что я обязан быть слабым омегой, и сделаю всё от меня зависящее, чтобы обрести силу и уверенность, столь необходимую мне, ведь именно за этим я пришёл на Испытания, оказавшимися совсем не тем, чего я ожидал. Взять хотя бы того же Ласку, попавшего в одну группу со мной… Зачем? Что именно этим хочет сказать нам Ровена?
Мы бежали по лесу, стараясь не переломать себе ноги о выступающие корни и оторваться от проклятых акромантулов, упорно преследующих нас по пятам. Мне отчаянно мешался рюкзак, цепляясь за ветки и ощутимо оттягивая плечи, и я уже раз десять как минимум порывался было скинуть его, избавившись от помехи, однако понимание, что до Хогвартса далеко, а разжиться поблизости такими необходимыми мелочами вроде того же одеяла или сухарей останавливало меня от глупостей. Да, можно транфигурировать вещи, но они достаточно быстро возвращаются в свою изначальную форму, и к тому-де транфигурированное из листика одеяло совсем не будет греть, оставаясь по сути своей листиком.
Минут через десять-пятнадцать непрерывного бега я стал запинаться от усталости о корни, но этот рыжий ублюдок даже и не думал останавливаться и принимать бой. Мне необходима передышка, иначе я сдохну уже не от жвал акромантулов, а от банальнейшей усталости. Я итак бегу из последних сил, да и он сам явно держится на одном ослином упрямстве.
— Уизли, остановись! — скрипя зубами попросил я, когда он в очередной раз дёрнул меня за руку, не давая упасть и потащил дальше. Он резко обернулся, пригревая меня сердитым взглядом и неожиданно тепло, подбадривающе улыбнулся, словно другу или одному из своих многочисленных родственников, сказав странную вещь:
— Потерпи, Хорёк. Осталось чуть-чуть. Ну же!
Эй! Он точно в порядке? Или это у меня зрительные и слуховые галлюцинации на фоне усталости и пережитого стресса?
Мы выбежали на небольшую, какую-то уютную даже на вид поляну, в центре которой стоял покосившийся, но ещё крепкий домишко, в котором можно спрятаться от пауков. Ласка, вместо того, чтобы бежать дальше и баррикадироваться, повёл себя странно — рухнул на четвереньки прямо на землю, пытаясь отдышаться.
— Эй! Рон!
— Отбой воздушной тревоги. Сутки мы в полнейшей безопасности. Это поляна последней надежды.